БЕСЕДЫ ПРЕПОДОБНОГО ВАРСОНОФИЯ

Беседа 4-я.
5 июля 1912 г.

Сегодня день моего рождения. Конечно, здесь ничего нет замечательного, все рождаются, но родился я очень слабым, думали, сейчас умру. Послали за священником о.Алексием, погрузили меня троекратно в воду, и я сделлся своршенно здоровым. Собственно надо бы назвать меня Сергием, но почему-то назвали Павлом, память которого уже ранее праздновали. Это имело, конечно, тоже свое значение, но раньше я не задумывался, а теперь и хотел бы узнать, да спросить некого. Перевели меня в обитель преп. Сергия и все же кресты: золотые, серебряные, но все же кресты. Наконец, получаю картину: «Снятие со Креста», но когда это будет – неизвестно. Да, ничего не бывает без значения. Когда я был маленький, то любил все подавать священнику, и мне часто говорили: «Быть тебе священником». Вот исполнилось.
Жили мы в селе, и иногда к нам приходил побеседовать наш батюшка о.Алексий, уже Старец, человек старинного времени. Однажды пришел он к нам и говорит моему отцу:
– Отчего вы Павлушу в алтарь не пускаете?
– Да как в алтарь, неудобно.
– Нет, пусть он стоит в алтаре, и я сам буду давать ему просфору.
С тех пор, 5-ти летнего возраста, до отправления моего в гимназию я стоял в алтаре, и батюшка с престола давал мне антидор. Вот когда еще было предзнамение, что я буду священником. Мы с матерью каждодневно ходили к утрени, и, бывало, отец не раз говорил:
– Что ты его таскаешь в такую рань, он маленький, устанет.
Но мама отвечала на это:
– Я желаю ему добра. Ты поручил мне его воспитание, а потому и предоставь мне поступать, как я нахожу нужным.
Как я благодарен теперь моей матери! Когда я поступил в монастырь, то она была еще жива, и я написал ей: «Вот плоды твоего воспитания». А мать как бы предчувствовала, что я поступлю в монастырь. «Дай тебе, Господи, Павлушенька, счастье и талант, – говорила она часто, – хотя я тебе не родная мать, но искренне к тебе расположена и молюсь за тебя!» Видно, не земное счастье она подразумевала, говорила. И вот ее святыми молитвами, я теперь, хоть и недостойный, но инок.
Когда я отправился в Оптину для поступления в Скит, то пришлось мне побывать в Калуге... [Пропуск: разговор с юродивым. См. Дневник прп. Никона (Беляева), рассказ прп.Варсонофия о блаженных Иванушке и Аннушке. Запись от 31 января 1908 г.] «Нет, мне не надо, отдай Боженьке». Потом взял мою шапку и опять произнес: «Отдай Боженьке!» Потом мое пальто взял с такими же словами. Я, не понимая значения его слов, сказал: «Если я все отдам Боженьке, то в чем же сам-то поеду, мне довольно далеко». «Да, тебе далеко, но ты доедешь», – радостно воскликнул юродивый.
В это время вошел в избу брат Иоанна. «А у нас батюшка», – сказал юродивый. Брат пояснил: «Он у нас совсем без ума, принял вас, наверно, за попа, что ходит к нам из соседнего села». Потом я уже узнал, что слова юродивого имели глубокий смысл. Если бы нам иметь хоть каплю его безумия. Когда я уже поступил в Оптину пустынь, то объяснили мне значение слов блаженной Аннушки и Иоанна. Сбрасывание одежды и облачение в новую означает совлечение ветхого человека и облачение в новую во Христе. Слова «образ потуск» имеют сокровенный смысл, они относились не к вещественному образу, а к душе человеческой, потускневшей от мирской жизни.
В песне церковной поется о Христе: Он пришел, «да Свой паки обновит образ, истлевший страстьми» . Кошка и удар кнута означали необходимость бороться с темною силою злых духов. «Отдай все Боженьке» означает, что иноку надо все сложить к ногам Христовым не только вещественное, но, главное, отдать Ему всю свою душу. Когда я спросил о.Анатолия: «А что значит, что юродивый назвал меня батюшкой?» – тот ответил: «После поймете». И теперь я действительно батюшка. Истинно, нет ни одного даже случая ничтожного, который не имел бы значения, только часто мы этого не понимаем.
Да поможет нам всем Господь внимательно проводить дни своей жизни, чтобы по смерти войти в Царство незаходимого света.
Аминь.

назад